В Питере я встретился лицом к лицу со своим одиночеством. И алкоголизмом. Ведь больше со мной никто не поехал. Во мне что-то поменялось. Я не знаю, что именно, но я написал матери и завтра иду с ней разговаривать. Я простыл и у меня очень болит спина. В мокроте кровь, не знаю, на сколько это плохо - я просто не хочу знать. Пусть в этом посте не будет особой логической линии, но вот из чего сейчас состоит мой внутренний мир: если я страдаю, значит, я могу за это получать сочувствие других людей, а по другому я не умею. Если я пытаюсь кого-то спасти, значит, когда-нибдь, кто-нибудь спасет меня. А я очень хочу, что бы меня спасли.
Но спасти меня может всего один человек, и он сейчас пишет этот пост. Но как же мне хочется снова увидеть этот взгляд! Ее взгляд. Вдохнуть ее запах и ощутить тепло ладони на щеке. Но я знаю, что я ей не нужен. И она мне, похоже, тоже не нужна. Мне нужно, что бы меня любили. Но нужно научиться делать это самостоятельно. Звучит странно, согласен. Почему-то не хочется писать. Не хочется писать то, что я сейчас пишу. А вот накатать еще одну портянку про то, что такое любовь и как я этой любовью люблю одну блондиночку - хочется очень сильно. Я совершенно не умею быть один. Я теряю всякий смысл.